Откровения Олега Романцева

6 ноября 2009

Избранное из «Разговора по пятницам» газеты «Спорт-Экспресс» от 06.11.09

Олег Романцев   не большой любитель гостей. Тем удивительнее было получить приглашение в квартиру Романцева на Остоженке. Олег Иванович — мягок и приветлив, подливает кофе. А мы украдкой оглядываемся по сторонам — замечаем камин, старинные книги, картины …

«СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков (далее по тексту… Г-К): Неделю назад прошел слух, что вы рассматривались кандидатом в сборную Польши?
Олег Иванович Романцев (далее по тексту… ОИР): Может, кто-то и звонил. Насчет Польши   узнал от вас. Меня сложно найти. Мой домашний телефон никому не известен, а мобильный беру, только если знаю номер.

Г-К: Вы еще будете главным тренером?
ОИР: В ближайшее время   едва ли. Не стоит обманывать людей. У меня нынче приблизительно то же настроение, с которым уходил из «Спартака». Нет энтузиазма. Да, я с удовольствием бываю на спартаковских тренировках, однако ловлю себя на мысли: а если б за все здесь отвечал исключительно я? Не готов. 2-разовая тренировка, установка, ожидание, сама игра, на лавке сидеть… Нет, пока не смогу. Однозначно.

Г-К: В Тарасовку наведываетесь пару раз в неделю?
ОИР: Около того. Иногда приезжаю для фарта — как-то заметили: если я присутствую на предыгровой тренировке, «Спартак» побеждает. Для меня это очень важный момент.

Г-К: С Федуном знакомы?
ОИР: Разумеется. Мне кажется, Федун футболом или заинтересовался, или набрался опыта. Раньше в «Спартаке» появлялись посторонние. Теперь же в команде люди, которые, на мой взгляд, нужны. Игроков берут тех, которые действительно необходимы тренерам.

Г-К: «Посторонние» — это, простите, кто?
ОИР: Некоторые тренеры. Не очень старательно работали. Брали футболистов, которые ни по каким параметрам в спартаковскую игру не могли вписаться.

Г-К: В конце прошлого сезона Карпин сказал, что в «Спартаке-Романцева» из того состава мог бы играть разве что Плетикоса. Кого назовете вы?
ОИР: Сегодня Валера наверняка скажет другое. Наш «Спартак» — я всегда буду называть его «наш» — стал узнаваемым. В фуфайки этих ребят одень — ясно будет, что играет «Спартак». Это большое дело.

Г-К: Так кто из нынешних заиграл бы в «Спартаке-90-х»?
ОИР: Алекс и Веллитон. Не скажу, что точно играли бы, но конкуренцию могли составить. Это очень хорошие игроки.

Г-К: На стадион ходите?
ОИР: Нет. Слишком уж часто я был на стадионах прежде. Пока не тянет.

Г-К: Какой-нибудь матч из 90-х за последнее время пересматривали?
ОИР: С интересом посмотрел встречу Бразилия — СССР 1980 года. Я там играл.

Г-К: Нам Вагиз Хидиятуллин недавно рассказывал, как достал запись этого матча. И поразился, насколько медленно передвигались обе команды.
ОИР: Он просто забыл, на каком поле мы играли. «Маракана»   огород. Какая там может быть скорость? Посмотрите другие наши матчи — к примеру, против «Реала». Мы летали не хуже, чем нынешние.

Г-К: В какой момент сделали для себя открытие, что легко можете обходиться без футбола?
ОИР: Я такого открытия не делал. Однажды понял, что мне неохота идти на работу. Вот неохота, и все. Если вкалывать через силу — хорошего не жди. Творчества не будет. Это Николай Петрович до самой смерти горел работой, а у меня такого горения нет. Вспомнил эпизод: 90-летний Старостин выходил из ванной и сломал 2 ребра. Сидит у себя в кабинете, я чувствую — что-то ему неуютно, морщится. «Что такое, Николай Петрович?» — «Какой-то дурень в метро толкнул. А у меня ребра сломаны».

Г-К: Почему на машине не ездил?
ОИР: Любил на метро. Хотя и машина, и водитель были.

Г-К: Мы как-то видели Старостина в метро — шел с зонтом быстрым-быстрым шагом, вверх по лестнице.
ОИР: Никогда не стоял! Хоть вверх, хоть вниз! Его и толкнули-то, когда он поднимался по эскалатору. А сейчас у некоторых футболистов чирей вскочил — и он лечится, держится за все места. Только в бухгалтерию готов бежать.

Г-К: Давно поселились на Остоженке? Прежде-то жили в районе стадиона «Локомотив».
ОИР: Уже 7 лет. С этой квартирой повезло. Знакомые продавали недорого, им надо было срочно уезжать. Я занял-перезанял по друзьям и въехал. Честно говоря, не очень к ней привык. Стараемся с женой побольше бывать на природе. На 2-3 дня в неделю выезжаем из Москвы. Отправляюсь далеко — зато там чистый воздух, рыба, речка. Это Калужская область. От Мосальска 12 км. Деревянный домик — рыбацкая фазенда, удобства во дворе. Речка, правда, прямо под окном. Меня привлекает природа, больше ничего.

Г-К: Мы перечитали ваши старые интервью — там с афоризмами полный порядок.
ОИР: Спасибо, если так. Но до Старостина мне далеко. Он мог такое рассказать! А случаев с ним сколько было! Один гуляет как анекдот — но никто, кроме меня, этого не видел. В бакинской гостинице Николай Петрович Старостин застрял в лифте, Андрей Петрович подошел: «Сидишь?» — «Сижу» — «Давно?» — «15 минут»’ – «Ничего, я 12 лет сидел». Но это еще не конец истории, между прочим. В тот же день команда собирается на игру. Лифт успели исправить. Уже Андрей Петрович заходит — и застревает. Я как увидел — чуть не упал со смеху. Иду по коридору, хохочу. Навстречу Старостин: «Что стряслось?» — «Андрей Петрович в лифте». Николай Петрович с газеткой в руках побежал туда, а я уже не мог смотреть. Живот болел от смеха.

Г-К: С каждым годом все лучше понимаете, что таких людей больше не появится?
ОИР: Увы. Мне часто говорят: «Олег Иванович, почему все книги издают, а вы — нет?» Я считаю, что писать в 25-30   ерунда. Понятно, что журналисты все делают за тебя. А вот я уже готов написать. 1-я моя книга будет про Николая Петровича. Мы много общались один на один. Я поражался — сколько же он знает стихов! Все помню, все опишу. Однако о некоторых тюремных моментах рассказывать нельзя.

Г-К: Из наших тренеров вам кто симпатичен?
ОИР: Красножан. Знаком с ним едва-едва — неделю побыли на стажировке. Хорошо отношусь к Бердыеву, солидно себя ведет.

Г-К: Хиддинк вам интересен?
ОИР: Мы незнакомы. Так, пару раз виделись. Здоровались.

Г-К:Попытки обожествить Гуса вам смешны?
ОИР: Хиддинк делает все, что может. Но я вот что скажу: не проиграй всего-навсего англичане хорватам — и «Б-га» нет. Мы никуда бы не попали, и пошел бы он понурый отсюда.

Г-К: За работой какого иностранного тренера понаблюдали бы с огромным наслаждением?
ОИР: За кем хотел — за теми наблюдал. Как-то в отпуске следил за работой Рехагеля в Бремене. Ездил к Кройфу в Барселону. Года три назад смотрел, как проводит тренировки Куман в Эйндховене. Он меня даже на установку приглашал, но я отказался. Что мне там делать — если ни слова не понимаю?

Г-К: Чувствуете, что кто-то сверху бережет?
ОИР: Не чувствую   знаю! Это чудо, что после таких приключений я остался невредим! Была ведь еще история. Думаю, о ней даже многие спартаковцы не знают. Мы могли потерять «Спартак». Отыграли в Набережных Челнах, сели в самолет. У нас был маленький чартер — ровно на команду. Ни одного человека больше взять не могли, а тут Тарханов подходит: давай, мол, захватим знакомого. «Летчик, из Красноярска. Из отпуска возвращается, просится с нами до Москвы». Согласился. Хотя обычно никого не брали. Но для летчика сделали исключение. Усадили назад, чтоб ребятам не мешал. Самолет начал разбег — вдруг этот мужик вскакивает, барабанит по стене: «Стойте! Остановите самолет!» Дали по тормозам — слава Б-гу, полоса была длинная. Он услышал, что правый двигатель стучит. Взлетели бы — и рухнули. Мы вышли, этот самолет потом чуть ли не на свалку отправили. Из Москвы прислали другой. Сами летчики говорили: «Он нам жизнь спас».

Г-К: Чем вы счастливее самого себя – 30-летнего?
ОИР: Раньше все время было что-то «надо». Надо детей растить, надо играть, надо зарабатывать на квартиру, машину, надо тренировать, надо, надо… А сейчас могу пожить в свое удовольствие. Счастье ли это? Не знаю. Но пока меня все устраивает.