Жизнь в полоску. Красно-белую

24 апреля 2000

Никита Симонян всю жизнь защищал цвета красно-белые. Спартаковские. Теперь в цветовую гамму добавился голубой, и сложился спектр флага России. Сегодня Никита Павлович выступает за весь российский футбол.

Чиновник

Сначала он говорил о своих обязанностях в футбольном союзе. И «мини» приходится курировать, и женщин организовывать, и за детьми присматривать, а ветеранов опекать. Всем турниры нужны, а без спонсоров какие же турниры? Ищут, а главное — находят.

В общем, ужас, а не работа. Почему наша беседа две недели и откладывалась. Продыху нету. Похороны Гуляева, юбилей Парамонова. Жизнь, смерть и футбол. Поправка по Шустеру.

— Ну не сельским же мне хозяйством руководить, правильно? А из футбола совсем уйти не могу. Это жизнь моя. Вы сможете от жизни отказаться?.. Вот и я не могу.

Сейчас футбольная жизнь у Симоняна заключается исключительно в организаторской работе. Есть у него такой талант помимо всех прочих. Последний раз на поле выходил в далеком 91-м, на юбилее динамовца Царева. В семь вечера играли основные составы «Динамо» и «Спартака», в девять вышли ветераны. Во время второго матча какой-то пожилой болельщик выкрикнул с трибуны: «Симонян, бегать надо!» Он приблизился к динамовскому «югу» и крикнул в ответ: «Дорогой мой! Если бы я мог бегать, я бы играл в семь часов, а не в девять».

Да, а болельщики раньше были не чета нынешним.

— Драк не было, скамейки никто не ломал. Насчет того, кто лучше разбирался в футболе, не могу ничего сказать. Не знаю.

Симонян знает меру словам. На вопросы отвечает односложно, демагогии не терпит.

— Ну а как еще? Вы мне задаете вопрос — я отвечаю. Что ж я буду размазывать… Стиль у каждого свой. Есть вот один руководитель из ПФЛ, который об одном и том же может говорить минут двадцать, а потом снова назад вернется. Мысли свои надо излагать конкретно и сжато.

Да, оговорочка. Привел в пример не кого-нибудь (Жириновского там или Оксану Пушкину), а именно товарища из профлиги. Об отношениях РФС и ПФЛ все слышали. А откуда выросли ноги у этого конфликта, вряд ли кто возьмется ответить. Никита Павлович, кажется, знает.

— Из ПФЛ, конечно. Профессиональная футбольная лига — внутреннее подразделение Российского футбольного союза, ее задача — проведение соревнований (чемпионата и Кубка), а также подготовка резерва для сборных команд. Некоторые почему-то поняли свои задачи иначе…

В конце концов они нашли общий язык. Во всяком случае Симонян хочет в это верить. И он вовсе не считает, что это невозможно. И то, что Колосков засиделся в своем кресле, — тоже в корне неверно.

— Засиделся он или нет, это решает конференция. Ведь он не назначает себя сам, правильно? А конференция из года в год выбирает его. Значит, считает, что более достойной кандидатуры нет.

Так повелось, что в собственном царстве своих же сыновей уважают меньше, чем за кордоном. А Колосков имеет колоссальный авторитет сразу в двух международных организациях — ФИФА и УЕФА. Вот вам и ответ. Он был много лет вице-президентом ФИФА, сейчас является членом исполкома УЕФА. И мы предлагаем его кандидатуру в исполком уже на следующий срок.

Мне же Симонян предлагает назвать «своего» кандидата на пост президента РФС. Молчу: откуда мне, непосвященному, знать. А сидящий рядом Парамонов добивает сравнением ситуации с руководством в союзе и в сборной. Мол, Колосков — что Романцев, альтернативы ему нет и не предвидится. И поди ж ты возрази.

— В рамках Кубка Содружества прошла презентация программы «Гол», направленной на подъем футбольного хозяйства в развивающихся странах, к которым причислены и мы. Сам Блаттер приезжал и предложил штаб-квартиру программы разместить в Москве, а руководителем назначить Колоскова.

Симоняну обидно, что Россия поставлена в один ряд со странами третьего мира. Но без миллиона долларов, которые ФИФА перечислит за четыре года, тяжко бы пришлось. Зато нас признали главными среди отсталых — тоже плюс, хотя об этом Симонян не говорит, это уже пустые разговоры.

Решение УЕФА не вызывать российских судей на обслуживание матчей EURO-2000 он называет пощечиной всему российскому футболу. А потом добавляет:

— Да чего там разглагольствовать о национальном достоинстве. Низкая у наших судей квалификация, вот и весь сказ.

Тренер

Наставник Симонян со «Спартаком» выиграл два чемпионата и три союзных Кубка, тренировал сборную. В 73-м — золотой дубль с «Араратом», армянский футбол до скончания веков будет этим гордиться.

Старостин Николай Петрович писал, что Симонян-тренер в установках на игры краток, деталей, как правило, не касается. Симонян-чиновник возражает.

— Ну почему? Конкретная установка давалась футболистам, естественно, как же нет? Если в команде противника был основной игрок, которого надо было нейтрализовать, я же не мог сказать: «Постой рядом, посмотри, как он играет». Я просто давал ему конкретное указание, чтобы он «выключил» этого парня. И советовал, как это сделать.

Но я не вдалбливал игроку свои требования, понимаете. Не лишал его творческого пространства, упаси Боже! Как я мог зажать инициативу Хусаинова, Осянина, Амбарцумяна, Андреасяна, Маркарова или Севидова Юрия. Это же игроки были яркие!

Говорят, перед матчем Симонян обращал пристальное внимание на любую мелочь в действиях футболиста, в его поведении. Смотрел, как человек выходит из автобуса, как завязывает шнурки…

— Футбол зависит от мельчайших деталей. Если футболист расхлябан, начинает отпускать шутки неуместные во время подготовки к матчу — для меня это тревожные звоночки. В таких случаях я подходил и говорил: «Дорогой, я прошу тебя сосредоточиться. Тебе через несколько минут выходить на поле». Если команда ехала на игру, а в салоне автобуса стоял хохот, значит, игроки не были должным образом настроены на игру.

«При раздражении он бледнеет. Но такое случается редко. Как правило, он подчеркнуто спокоен». (Н. П. Старостин «Футбол сквозь годы».)

— Нельзя сказать, что я был жестким тренером. Но, когда требовались решительные меры, я их применял. Однажды я освободил из «Спартака» четверых основных игроков, Юр, четверых! Потому что было видно, что их поведение отрицательно влияет на климат команды.

Я тогда «вынул» двух основных центральных защитников. Но, поскольку была восстановлена атмосфера в команде, мы выдали беспроигрышную серию и заняли второе место в чемпионате. Когда организм уже поражен раковой опухолью, надо ее удалять.

Симонян не только освобождал игроков. В 1965-м, после того как его подопечный Юрий Севидов в нетрезвом состоянии совершил наезд на человека, Никита Павлович ушел из «Спартака» сам. Но спрашивать, почему, что и как, не хочется. Скажет: «По-другому не мог». Пафосно? Так ведь действительно не мог.

Писатель

Сам Никита Павлович со сборной выиграл Олимпиаду. Когда в полуфинале наши буквально зубами вырвали победу у болгарских товарищей по соцлагерю, тридцатилетний Симонян, весь матч просидевший на трибуне, бросился на поле. Припал к груди Эдика Стрельцова, которому было всего восемнадцать, и разрыдался, как ребенок. Медаль тогда вручили Симоняну, потому что он играл в финале. А Стрельцова Качалин на матч с югославами не заявил, читай, оставил без медали. Никита Павлович хотел отдать Эдику заслуженную награду, но тот «пригрозил» обидой и «золото» взять отказался. Кто бы знал, как все потом обернется…

Об этом я у него в книге прочел. Симонян еще о многом в ней написал. Вышла она во второй редакции два года назад. На обложке — Андрюша Тихонов изображен…

— Это вопрос к редколлегии, почему он там изображен (смеется). Многие удивляются. Они должны были согласовать со мной такой вопрос. Нет, «полепили» Тихонова, и все. Ну что я, с ними ругаться буду, что ли? Изобразили — и ладно. Спартаковец все-таки.

Когда-то Симоняну делали предложение из серии «от такого не отказываются». В 51-м сын вождя всех времен и народов прислал за ним спецсамолет в Кисловодск, где он после трудного сезона отдыхал вместе с Ильиным и Нетто. Симоняна привезли к Василию Сталину, в его особняк на Гоголевском бульваре. Никита, глядя прямо ему в глаза, сказал что-то о преданности «Спартаку». Сталин понял, футбольный клуб ВВС не получил классного нападающего, отечественный футбол — потрясающего дуэта форвардов Бобров — Симонян…

Когда арестовали Василия Иосифовича, один из его охранников «признался», что ему было дано приказание пристрелить Симоняна. Теперь пришла пора Сталина говорить, глядя Симоняну в глаза. Сказал, что это ложь. Никита ему поверил.

— Летом прошлого года состоялось заседание военной прокуратуры, на котором стоял вопрос о реабилитации Василия Иосифовича. Много чего ему после отцовского «развенчания» приплели, чуть ли не антисоветскую деятельность… Плюс «мое» дело. Оставили одно обвинение — в превышении власти, остальные сняли.

Потом Симонян с Парамоновым начали наперебой хвалить Сталина-младшего. Говорили, как заботился он о спортсменах, предлагали зайти в гости к ветеранам спортклуба ВВС и убедиться в их любви к Василию Иосифовичу.

— Плюс ко всему этому он был блестящим летчиком и командующим. Я встречался недавно с Героями Советского Союза, летчиками, генералами. Они о нем очень тепло вспоминали.

Футболисты «Арарата» образца 1973 года и по сей день вспоминают, как тренер их в оперу водил. Считал Никита Павлович, что у футболистов, кроме игры любимой, еще что-нибудь в душе должно быть.

— А сейчас сам хожу в оперу и на симфонические концерты. В театр хожу. Люблю Малый, МХАТ, Театр на Таганке губенковский.

Игрок

Я сказал, что Старостин называл его фаталистом. Симонян спросил: «Как это?» А после короткого объяснения рассмеялся.

— Ну, это Николаю Петровичу было виднее. Он давал каждому из нас характеристики. Наверное, так оно и есть. Вот Нилин, например, писал, что я был везучий. Мячи у меня случайные залетали и все такое. Что я могу — все отрицать и оспаривать мнение господина Нилина?

А поспорить бы следовало. Людей, сравнимых с Симоняном по заслугам в нашем футболе, по пальцам одной ноги пересчитаешь. А случайно заколотить 180 мячей (больше только у Блохина) — это уже из сказки про золотую рыбку.

И забивать ему никто не помогал, как тому же Протасову, который в 85-м аж тридцать пять голов «сделал». Многолетний симоняновский рекорд забитых за сезон мячей пал под стахановским напором Олега и начальника «Днепра» Емеца. Стране нужен был новый герой, страна его получила.

— Нет, я Протасова не упрекал. И по сей день не упрекаю. Он сам себе судья. Если он забивал эти голы, как он считает, правильно и честно, дай Бог ему здоровья. Но его ведь подтягивали к рекорду.

Хотя Симонян со товарищи сами иногда шли на компромиссы. Какой-нибудь чистоплюй-писака из спортивного отдела редакции назвал бы это «сделкой с совестью». В жизни все называется иначе — дружеской помощью, жестом доброй воли, если хотите.

— Как-то наш «Спартак» приехал в Тбилиси. Была концовка чемпионата, все свои задачи мы уже решили, а грузинам нужна была победа, чтобы зацепиться за третье место. Тогда в «Динамо» играло несколько бывших спартаковцев. Попросили помочь. Мы согласились, чего там. Только одного нашего игрока мы забыли предупредить. Он их в одиночку и обыграл — три мяча загнал! В общем, не получилось дружеской помощи, и слава Богу…

У Симоняна друзей много. Один из них теперь за кордоном живет, возглавляет ненавистный любому нынешнему спартаковскому фанату клуб. Сейчас они изредка созваниваются. На Кубок Содружества Лобановский не приехал, повидаться не удалось.

— За последние годы он не изменился почти. Разве что внешне. К сожалению, у него со здоровьем, видимо, не все в порядке…

Армянин

Никитка родился в Армавире. Хотя нет, не так. В Армавире родился Мкртыч (креститель), Никиткой, Никишкой, Микитой Симонян стал на сухумских улицах, гоняя с мальчишками тряпичный мяч. Не кричать же им в пылу футбольных баталий: «Мкртыч, Мкртыч!» Потом и в паспорте так же записали.

— Невозможно же выговорить, Господи! Язык сломаешь.

В Сухуми Никита жил 16 лет, пока Горохов, один из тренеров «Крылышек» московских, его в столицу не переманил. Там последние 53 года и живет. И что ему после этого считать Родиной?

— Родина — это место, где ты родился, или Родина — это та страна, которой ты принадлежишь по фамилии? А может, Родина — город, в котором ты прожил почти всю жизнь? Как бы то ни было, я — сын Армении…

Знаете, кого назвали самым выдающимся армянином столетия?.. Шарля Азнавура, ха-ха-ха!

Симонян сам в некотором роде музыкант. В школьном оркестре был первой трубой.

— Я тут узнал, что Валентин Иванов тоже трубачом был. А мы ж с ним в сборной дуэтом играли!

Парамонов вспомнил, что он сам два раза ходил на занятия, только ему трубу побольше доверили, бас называется. Комната наполнилась смехом. Симонян произнес тост. Не армянский, международный. И не пили мы, просто я попросил.

— У моего приятеля был очень оригинальный тост такой: «Пусть у наших врагов будет столько денег, чтобы они их с утра до вечера считали и им некогда было бы нами заниматься!»

Мы с Симоняном, кажется, обо всем уже поговорили. Да и времени у него больше нет. Приходит девушка Наташа, красивая и секретарь. Приносит кипу тренерских дипломов на подпись. Никита Павлович росчерком пера превращает слушателей ВШТ в тренеров. Добрый волшебник на окладе РФС.

Юрий САФРОНОВ.