С прекрасной женой жизнь чудесна и в 50 лет

20 апреля 2001

Сегодня исполняется 50 лет президенту Союза ветеранов футбола, мастеру спорта Александру Багратовичу Мирзояну. Правда, в справочнике ’100 лет российскому футболу’ указано, что бывший защитник ‘Нефтчи’, ‘Арарата’, ‘Спартака’, а также сборной СССР родился 20 октября, на самом же деле он появился на свет на 6 месяцев раньше. С выяснения этого разночтения и началась наша беседа.

- Александр Багратович, если не возражаете, первый вопрос будет провокационным — когда же на самом деле вы родились и, главное, не связано ли это разночтение с футболом?

- Все верно. Не было бы футбола, не отмечал бы я день рождения два раза в год. Объяснение этому простое — в детско-юношеских соревнованиях обязательно разделение участников по возрасту, причем отсчет начинается не с 1 января, а почему-то с 1 августа. В середине 60-х годов я выступал в сборной юношеской Азербайджана в традиционных соревнованиях ‘Юность’, ‘Надежда’ вместе с ребятами, которые были старше меня на два года. Вот тогда-то на меня и обратил внимание тренер юношеской сборной Евгений Иванович Лядин и я должен был ехать на юношеский чемпионат Европы. Однако своевременно мои выездные документы не были оформлены и я остался дома. Формально я не мог участвовать в следующих соревнованиях, поскольку родился в апреле, но кто-то посоветовал моим тренерам изменить в документах дату рождения с апреля на октябрь, что в Баку сделать в те годы было легко. В результате у меня появилась возможность продлить свою футбольную юность на целый год. Однако все эти хлопоты с переоформлением документов мне так и не пригодились, поскольку в финальный турнир наша сборная так и не попала. Но я все равно не стал вносить поправку в паспорт, что избавило меня от лишней волокиты. О настоящем дне рождения знают родственники, друзья, поэтому поздравляют меня именно 20 апреля, не забывая, правда, заглянуть в гости и 20 октября.

ТРИ РАЗНЫЕ КОМАНДЫ

- Довольны ли вы своей футбольной судьбой?

- В принципе доволен — ведь я поиграл в трех ведущих, но очень разных по стилю клубах страны. Осталось, правда, и чувство неудовлетворения. Я и сейчас понимаю, что свой футбольный потенциал далеко не исчерпал. Когда в 18-летнем возрасте я был приглашен из ДЮСШ в команду мастеров ‘Нефтчи’, то попал в компанию отличных футболистов — Эдуарда Маркарова, Анатолия Банишевского, Казбека Туаева… Дебютировал я в Одессе в матче с ‘Черноморцем’ и играл, кстати, против Виктора Прокопенко. ‘Нефтчи’ не добивался таких крупных успехов, как ‘Арарат’, а тем более ‘Спартак’, но я благодарен судьбе, что футбольную азбуку начал изучать именно в Баку. В ‘Нефтчи’ была к тому же и доброжелательная обстановка — ветераны не видели в нас конкурентов и не только не мешали нашему росту, но, наоборот, всячески помогали. В ‘Арарате’, куда я перешел в 1975 году, многое было далеко не так, как в ‘Нефтчи’. Прежде всего я попал к выдающемуся тренеру Виктору Александровичу Маслову, который был не только профессором в чисто футбольных делах, но и тонким психологом. Я увидел иное, чем в ‘Нефтчи’, отношение к футболу и у игроков, и у тренеров. Виктор Александрович обладал умением распознать любого человека, знал, как лучше разговаривать и с 18-летним игроком дубля, и с 50-летним чиновником. Его невозможно было не любить, хотя поначалу на сборах Маслов не ставил меня в состав. И я, все время игравший в ‘основе’ ‘Нефтчи’, естественно, обижался, интересовался у старшего тренера, почему он держит меня в дубле. Виктор Александрович посоветовал мне подождать, объяснив это только тем, что я пришел в сложившийся коллектив, к другим футболистам, и обещал включить меня в основной состав только тогда, когда он почувствует, что менять меня больше не будет. Так и произошло.

- А что скажете о ‘Спартаке’?

- Это особая страница в моей биографии. Считаю, все лучшее, что мог сделать в футболе, показал в ‘Спартаке’. Другое дело, что в силу различных обстоятельств я все-таки не доиграл 2-3 года и уходить полным сил и здоровья не следовало бы. Но, закончив играть в основном составе, я остался в ‘Спартаке’ — работал с дублерами, помогал Бескову тренировать основной состав, причем и сам занимался в полную силу и готов был в любом матче выйти на поле. В 1983-м моя игровая карьера все-таки закончилась, причем в той же Одессе, где и началась в 1969 году.

ИГРА В ЗОНЕ

- Как сложилась жизнь по окончании игровой карьеры? Сейчас, как известно, вы возглавляете Союз ветеранов футбола, но до того поработали и тренером.

- Да, я действительно возглавляю Союз российских ветеранов футбола. Эту организацию мы создали 7 лет назад, и идея, не буду скромным, была моя. После окончания игровой карьеры и высшей школы тренеров я один год поработал тренером в костромском ‘Спартаке’, а затем один сезон провел в Горьком. Но разница между высшей и низшими лигами была настолько велика, что я не выдержал. И дело не только в разном классе команд. В низших лигах я столкнулся с тем, чем тренер не должен заниматься. Скажем, добывать деньги для судьи, которые давались арбитрам за объективное судейство, за то, чтобы они не мешали футболистам играть в силу своих способностей. Разве это не унизительно! В итоге я вернулся в Москву, стал работать с детьми в клубе завода ‘Красный богатырь’, играть за ветеранов. Вот тогда-то и понял, что мы, бывшие футболисты, за счет наших связей, нашей известности могли бы установить деловые связи с теми, кто в свою очередь помог бы ветеранам поправить семейный бюджет. В результате был создан наш Союз. После этого стали искать спонсоров, и организаций, согласившихся сотрудничать с нами, нашлось немало. Все это позволило нам, с одной стороны, проводить турниры, играть товарищеские матчи в разных городах и, следовательно, знакомить любителей футбола с игрой бывших звезд, а с другой — ветераны футбола стали получать материальное вознаграждение. Правда, не всегда. Однажды, например, играли в Ростове в исправительной колонии строгого режима и после матча подарили заключенным комплект формы. Не успели мы вернуться в Москву, как мне позвонили из Абакана и попросили провести встречи в их городе, в том числе и в исправительной колонии — остается удивляться, как быстро работает эта невидимая почта. При обсуждении условий поездки у меня спросили, сколько мы хотим получить за игру в зоне. Пришлось объяснить, что за такие матчи мы деньги не получаем. Наоборот, сами платим. Но наш Союз уделяет внимание не только ветеранам. Не забываем мы и о детях — у нас есть даже ДЮСШ, которая участвует в первенстве Москвы. Перед нашей школой, насчитывающей 250 мальчишек разных возрастов, не стоят такие высокие задачи, как подготовка резерва для команд мастеров. Мы думаем прежде всего о том, чтобы отвлечь ребят от улицы. Понятно, что нам трудно обходиться без помощи энтузиастов, больших любителей футбола. Один из них — капитан нашей команды Андрей Тихонов, который в 33 года стал лауреатом Государственной премии, защитил кандидатскую диссертацию, тем не менее это не мешает ему хорошо играть и в футбол.

ОБМАНЧИВАЯ ‘ПАУЗА’

- Любители футбола наверняка помнят, как вы реализовывали пенальти, и многим тогда казалось, что вы делали это с нарушением правил — ‘ловили’ вратарей на запрещенной паузе и, когда те падали, спокойно пробивали в другой угол. Это так было?

- Не совсем правильно. Никаких пауз я не делал и, значит, правила не нарушал. Просто изучал манеру игры вратарей, знал, как они могут сыграть при пробитии 11-метровых ударов, и обязательно смотрел на опорную ногу голкиперов. А многим казалось, что пауза складывалась из-за моего медленного разбега и в то же время длинного шага — поначалу я вроде бы семенил и неторопливо приближался к мячу, а у вратарей не выдерживали нервы и они падали до моего удара.

- Но однажды вы промахнулись, и эта ошибка стоила ‘Спартаку’ проигрыша Кубка.

- Увы, такой случай действительно произошел в 1981 году в финале кубкового матча с ростовским СКА. Но тогда нервы не выдержали не только у вратаря, но и у меня — перед ударом я увидел, что голкипер упал и пробил в другой угол. Но мяч попал в штангу. И с этого матча, похоже, начался мой закат в ‘Спартаке’. Хотя, с другой стороны, об этом нереализованном пенальти мне так часто напоминают, что я даже стал шутить по этому поводу: мол, если бы забил, все давно забыли бы, а так — вошел в историю. Правда, через другую дверь.

- Кто из близких будет поздравлять вас 20 апреля?

- Прежде всего самый близкий мне человек — жена Натэлла Викторовна. В этом году у нас было и другое важное семейное событие — 25 лет совместной жизни. Я очень благодарен своей жене. Она сделала мою жизнь прекрасной и спокойной. Все 25 лет мы живем, как говорится, душа в душу. Все важные решения принимаем вместе. Детей у нас, правда, нет, тем не менее Натэлла — своего рода центр, собирающий многочисленных родственников. Она очень любит, чтобы в нашей квартире всегда было многолюдно. Хорошо поет, прекрасно готовит, причем делает это не только по известным рецептам, но и постоянно импровизирует на кулинарную тему. Я счастлив, что судьба свела меня с Натэллой. Из Еревана прилетели Эдуард Маркаров с женой Стеллой. И не только потому, что с этим знаменитым футболистом мы вместе играли в ‘Нефтчи’ и в ‘Арарате’ — с Эдиком мы женаты на сестрах. У Маркаровых сын и дочь, две внучки, которые, кстати, меня зовут дедом.

- Александр Багратович, 20 апреля к многочисленным поздравлениям в ваш адрес присоединится и ‘Советский спорт’.

- Спасибо.

Геннадий ЛАРЧИКОВ.