Спартаковский баскетбол старше «Спартака». Так, скажем, в чемпионате Грузии 1931 года 1-е место среди мужских команд заняли баскетболисты тбилисской промкооперации. Три года спустя в Минске был проведен всесоюзный турнир команд промкооперации, победителями которого и среди женщин, и среди мужчин стали ленинградцы. Это был последний спартаковский турнир доспартаковского, так сказать, периода.

А в 1935 году только что созданный «Спартак» в числе прочих чемпионатов общества провел и баскетбольный. В нем приняли участие команды всех союзных республик, Москвы и Ленинграда. Первыми чемпионами «Спартака» стали москвички и ленинградцы.

В шести первых чемпионатах страны участвовали сборные команды городов. Первый из чемпионатов для команд спортивных обществ — как принято сейчас говорить, для клубных команд — был разыгран в 1937 году. Дебют «Спартака» был удручающе неудачен. Единственная спартаковская команда —ленинградская — заняла в турнире баскетболисток 4-е, последнее место. Чемпионат же мужских команд вообще прошел без участия спартаковцев.

Годом позже спартаковский баскетбол отметил свой первый и самый крупный в предвоенные годы успех. Москвички заняли 2-е, а ленинградки — 3-е место в чемпионате страны, что явилось несомненным прогрессом, ибо на сей раз за победу в турнире боролись 8 команд. Между прочим, москвичек к чемпионату готовил Игорь Николаевич Беляев, впоследствии один из лучших судей отечественного баскетбола, который был в числе двух первых советских арбитров, удостоенных звания судьи международной категории.

В двух следующих чемпионатах женских команд спартаковки занимают 3-й места: в 1939 году — москвички, а в 1940-м — ленинградки. Куда менее удачно выступали в предвоенных чемпионатах мужские команды «Спартака».

Послевоенный же спартаковский баскетбол следует разделить на два периода. Первый длился примерно до 1967 года. Нельзя сказать, что он был напрочь лишен успехов. Успехи были. И не местного значения.

Ленинградка Ольга Журавлева (Гомельская) и москвич Аркадий Бочкарев — первые спартаковцы, призванные защищать цвета отечественного баскетбола в официальных турнирах, первые спартаковцы, ставшие чемпионами Европы. Первым спартаковцем в сборной стал тренер Георгий Никитин, работавший с московской мужской командой. На долгие годы стали лидерами в сборных ленинградка Нина Познанская и москвич Геннадий Вольнов (хотя к моменту приглашения в сборную оба уже не были спартаковцами, причастность к их успехам «Спартака» и спартаковских тренеров очевидна: оба — выходцы из спартаковских команд; Вольнов, к примеру, меньше чем за год до призыва в сборную еще играл в «Спартаке»).

Если же, как это и положено, когда речь идет об игровых командных видах спорта, критерием успеха считать турнирные таблицы, то достижения «Спартака» в этот период надо признать весьма скромными. «Спартак», если позволительно говорить обо всех его командах как об одной, был крепким середняком, не более того. В двадцати чемпионатах ни одного 1-го и 2-го места и только одно — 3-е (москвички, 1944 г.).

Удачный в высшей степени выбор тренера — это как раз то, о чем нельзя не упомянуть в рассказе о любой из трех спартаковских команд.

Крут был взлет ленинградских спартаковок.

Судите, впрочем, сами. В 1966 году, дебютируя в первой лиге, команда занимает 4-е место, во второй попытке—1-е и право играть в высшей лиге. Дебют в высшей лиге — более чем впечатляющ: 5-е место. По окончании четырех следующих чемпионатов весь советский баскетбол позади «Спартака», впереди только команда ТТТ. Такого стремительного взлета не знала ни до того, ни после того ни одна наша баскетбольная команда — ни женская, ни мужская.

Гельнинский — из тех, кого называют (фанатиками, подразумевая под этим лишь то хорошее, что в этом слове содержится. Работать умел, что называется, через не могу. И умел заставить работать других.

Про его баскетболисток нельзя сказать, что они были хорошо тренированы,— они вымуштрованы были великолепно. Никакой отсебятины на площадке: каждая знала свой маневр, знала, где ей надобно находиться, что и когда делать, — все было загодя обдумано, продумано и решено. Вела игру лучшая разыгрывающая нашего баскетбола Надежда Захарова (ее, кстати, и Татьяну Лемехову Гельчинский, взяв девочками, довел до сборной страны).

Вот этот самый «Спартак» и сумел сделать то, чего до него с тех пор, как началась эра ТТТ, ни одной команде не удавалось. В чемпионате страны 1974 года , ленинградки, опередив ТТТ, заняли 1-е место.

Станислав Гельчинский и его «Спартак» поработали на славу. Девять чемпионатов прожили они вместе в высшей лиге, команда и ее тренер: одно 1-е место, пять — 2-х, одно — 3-е и только два —непризовых, 5-х. Результат, спору нет, отменный.

А про «Спартак» из Московской области можно сказать, что не успехи команды начинались с тренера — с тренера началась сама команда.

Тренер спартаковок Московской области Д. Берлин.

У Давида Берлина не было предшественников на посту тренера команды. Впрочем, не было тогда и самой команды — были лишь игроки, которые, правда, успели уже поучаствовать в турнире. Не так уж и нелепо мое утверждение: понятию «команда» игроки без тренера соответствуют немногим больше, чем тренер без игроков.

Обойтись, однако, можно и без хитроумных логических построений. Ходотова Галина Ивановна, пригласившая Берлина срочно прийти в Мособлсовет «Спартака», где она заведовала УСО, прямо так ему и сказала: «Мы хотим сделать баскетбольную команду, а тренера у нас нет. Вот мы и предлагаем вам стать тренером».

При таких обстоятельствах и стал Берлин тренером команды. Даже двух. Он принял и женскую команду, и мужскую и лет пять проработал с обеими, до тех пор, пока не уважили его просьбу и не забрали у него мужскую команду: к женской у него душа больше лежала.

Долгим было восхождение подмосковного «Спартака». Команда Гельчинского, как на лихом коне, ворвалась в первую лигу из небытия, в высшую — из первой, в призовую тройку — из середняков. Команда Берлина пробивалась с тяжелыми боями, лишь на 12-й год своего существования — в 1961-м — проникла она в финальную пульку команд первой лиги. Еще 3 года ушло на то, чтобы попасть в высшую лигу. Медленно, но вверх, только вверх, карабкается команда с одной строки таблицы на другую.

За всю историю «Спартака» в команде перебывало баскетболисток, наверное, 200 и только две из них прежде играли в высшей лиге. На первых ролях они в команде не были, да и стали спартаковками, когда «Спартак» уже давным-давно ходил в фаворитах, А первых 30 примерно лет в «Спартаке» играли только те, кто в «Спартаке» и начинал играть. Трое таких начинавших в «Спартаке» чуть ли не с нуля стали игроками сборной, двукратными олимпийскими чемпионками. Это — Нелли Ферябникова, Ольга Сухарнова, Татьяна Надырова.

Едва появился «Спартак» в высшем баскетбольном обществе, как высшее баскетбольное общество тотчас окрестило «Спартак» «командой бей-беги!» А как же еще было

назвать команду, игроки которой в атаке неслись сломя голову, в защите яростно нападали на соперниц и больше ничего в баскетболе не умели?

Игру «Спартака» в ту пору можно было бы назвать необычной, из того исходя, что она была крайне несхожа с игрой обычной.

У Берлина была причина играть не так, как все играют. Совместив несовместимое и допустив недопустимое, допустим, что максималист может быть одновременно и реалистом. Если таковое возможно, то Берлин как раз и являет собой редчайший образец максималиста-реалиста. Максималист, не пожелавший реалистично оценить ситуацию, поставил перед командой непомерно высокую цель. Изыскивать же средства достижения цели стал реалист, который хотя и проникся идеей максималиста, но в небесах не витал, а следовательно, и понимал, что цели не достичь, если достигать ее обычным путем. Коли имеют соперники «Спартака» солидное преимущество в росте, то при всех прочих равных он, «Спартак», обречен на неудачу. Значит, эти все прочие не должны быть равны.

Женская команда московского «Спартака». 1938 г.

Если бы стиль игры «Спартака», его трактовку баскетбола надо было охарактеризовать двумя словами, словами этими были бы «скорость» и «агрессивность».

«Спартак» был подобен гоночному автомобилю, водитель которого удалил с машины все, что, утяжеляя ее, мешало выжать максимально возможную скорость. Берлин отказался от длительного розыгрыша мяча, от многоходовых комбинаций (только от многоходовых: короткие — в два-три хода, отлично отрепетированные, длившиеся считанные секунды команда применяла часто). Только быстрый прорыв, только попытки создать численное преимущество, которые удавались почти всегда, ибо центровые соперницы, более высокие, а стало быть, и менее мобильные, возвращаться к своему щиту, как правило, не успевали.

Игра на опережение имела и свои издержки. Кажущихся, однако, было больше, чем реальных. Да, спартаковская команда теряла мяч чаще любой другой. Но и любая другая, встречаясь со спартаковской, теряла мяч чаще, чем обычно, что отнюдь не являлось случайным совпадением.

Уверен, что Берлин и его спартаковки видели большое будущее такой игры. Тому доказательством тот факт, что никогда «Спартак» от своей находки не отказывался. Да нет, не от находки: есть в этом слове что-то отдающее счастливой случайностью. От идеи «Спартак» не отказывался — выношенной, выстраданной своей идее оставался верен «Спартак».

Команда играла свою игру и когда было у нее больше поражений, чем побед. Не из упрямства, а отдавая себе отчет в том, что, играй она в добрый старый баскетбол, успехов было бы еще меньше.

Команда играла свою игру и когда раздобыла высокую и потенциально сильную центровую — Нелли Ферябникову (тогда еще Бильмайер). Решено было, что не команде играть, как Нелли сподручнее, а Нелли, как сподручнее команде. И она не стала центровой в привычном смысле этого слова умея делать все, что делали лучшие центровые и лучшие нападающие, она в скорости превосходила первых и не уступала большинству вторых. А и неудивительно: Нелли-то родом из «команды бей-беги!»

Теперь играть как «Спартак» не считается зазорным, теперь так в высшей лиге ежегодно играют четыре, а то и пять команд. Так что вполне можно считать «Спартак» из Подмосковья законодателем мод. Теперь—можно.

Впрочем, учились у «команды бей-беги!», быть може! сами того не сознавая, и те, кто продолжал пребывать е уверенности, быть может вполне искренней, что игра спарта-ковок примитивна и, стало быть, ничего поучительного в себе не содержит, разве лишь являет собой образец того, как не следует играть в баскетбол. Но одно дело — считать, чтс команда играть не умеет, и совсем другое — играть с этоу неумеющей играть командой. «Спартак», вы уже знаете, несся от своего щита к чужому со скоростью спринтера. Этс обстоятельство могло не нравиться, но с ним нельзя было не считаться. Либо беги с такой же скоростью, либо постарайся скорость эту сбить. В первом случае следовало подналечь нг физподготовку, во втором — придумать что-то такое, чтс озадачило бы спартаковок, остановило бы их, короче говоря, уже нельзя было играть так, как играли, когда «Спартака» не было.

«Спартак» не учил играть — он заставлял учиться.

… «Спартак» уже был в фаворе, он уже выигрывал у всех команд высшей лиги, причем выигрывал у них чаще, чем проигрывал им. И только встречаясь с ТТТ, он регулярно терпел поражения.

Первая победа над ТТТ, скорее, огорчила, нежели обрадовала спартаковок. Она, эта победа, была одержана в том, самом первом, круге чемпионата 1974 года, который рижанки провели без Семеновой. Несмотря на это, спартаковки играли плохо и выиграли с превеликим трудом. Семенова вернулась — «Спартак» в обоих матчах проиграл так же бесславно, как проигрывал прежде.

В чемпионате 1977 года «Спартак» в трех матчах с ТТТ потерпел три поражения. Но каждое из них, полагаю, принесло побежденным больше удовлетворения, чем та, вымученная победа, когда не играла Семенова. В двух матчах спартаковки проиграли по 8 очков, в одном — 7. «Спартак», это случалось с ним не раз, в одном матче проигрывал больше, чем в трех этих, вместе взятых.

Когда до конца чемпионата 1978 года каждой команде оставалось сыграть по пять матчей, «Спартак» на очко отставал от ТТТ. Оба лидера выиграли по четыре матча, в пятом они встречались между собой. Следовательно, чтобы стать чемпионками, ТТТ надо было выиграть один матч, «Спартаку» — два (второй — матч-переигровку). В двух матчах «Спартаку» надо одержать две победы. Только-то и всего. Во всех пятнадцати предыдущих чемпионатах «Спартак» выиграл один-единственный матч — тот самый, который, скорее, огорчил, чем обрадовал, один-единственный из сорока, наверное, сыгранных. А сейчас — два из двух. И — при Семеновой.

Точно такой же была ситуация двумя годами раньше: «Спартак» отставал на очко, ему нужно было одержать две победы, ТТТ устраивала одна. До второго матча дело тогда

не дошло: в первом спартаковок хватило на тайм и на 5 минут второго тайма. К концу матча они проигрывали 32 очка (47:79).

Все это так, но на сей раз перед последним — или предпоследним — матчем шансы были примерно равны. Триумер «Спартака» был полным и безоговорочным. Он выиграл и первый матч, и второй, оба — вполне убедительно (14 очков в одном, 8 — в другом). В шести матчах с ТТТ четыре победы: такого ни до того, ни после того не удалось добиться ни одной другой нашей команде.

Трудно найти баскетболиста, который начал бы играть так поздно, а тренировать так рано, как Владимир Кондрашин. Он стал тренером ненамного позже, чем игроком, и года на два раньше, чем утверждает запись в его трудовой книжке.

Его баскетбол начался, когда ему было уже за двадцать. Этот возраст и критическим не назовешь: тут уж впору говорить о безнадежном опоздании. Что полюбился Кондрашину баскетбол, о том и говорить не стоит: из-за него были заброшены футбол и хоккей, в которых Кондрашин успел преуспеть. Его пригласили играть в спартаковской команде и предложили работать заместителем директора спортзала. И приглашение, и предложение были приняты. Так, став в 1952 году спартаковцем, остается им Кондрашин и по сей день.

К тому времени, когда Кондрашину первый раз предложили стать тренером мужской команды, за ним уже прочно укрепилась слава одного из лучших детских тренеров страны. От команды мастеров он отказывался, но отказаться не сумел. Однако, проработав с ней несколько месяцев, на своем настоял: ушел все-таки, вернулся к своим пацанам.

В 67-м ему опять предложили принять «Спартак». На этот раз он уже не отнекивался. Не Кондрашин изменился — изменилась команда. Тот «Спартак», от которого он прежде правдами и неправдами увиливал, почти сплошь состоял из игроков, с которыми Кондрашин провел в команде не один год. Тренировать же тех, с кем играл, — задача не из приятных, не из легких. А в «Спартаке» образца 67-го года уже было восемь игроков, которых Кондрашин обучал баскетбольной грамоте, что называется, от нуля. Один из репортажей «Советского спорта» так и назывался «Кондрашин и его дети». (Я был одним из этих восьми кондрашинских детей, третьим по счету — после Бориса Григорашенко и Юрия Штукина, который попал в команду раньше, чем ее возглавил Кондрашин.)

Сборная страны была создана в 1947 году. За первых 20 лет существования команды ее цвета защищали более 70 игроков. И только один из них — москвич А.Бочкарев — был спартаковцем. И только четверо — ленинградцами. Каждый из них — Е.Никитин, О.Мамонтов, О.Кутузов, Л.Иванов — отыграл за сборную по одному официальному турниру.

Ленинградский «Спартак» кондрашинского, так сказать, периода за полтора десятка лет поставил сборной семерых игроков — А.Белова, В.Арзамаскова, Ю.Павлова, А.Макеева, С.Тараканова, Г.Капустина, А.Большакова. Двое из них сыграли в сборной по одному турниру, каждый из остальных — от двух и больше.

В борьбе под щитом не было равных ленинградцу А.Белову.

Конечно, «Спартак» помог сборной меньше, чем ЦСКА, но «Спартак» помогал своими игроками (Сергей Белов и Юрий Павлов начинали играть в одном и том же городе — Томске. Белов попал в свердловский «Уралмаш», оттуда в сборную, а уже из сборной — в ЦСКА. Павлов пришел в ленинградский «Спартак», а из «Спартака» — в сборную. Белов — типичный цээсковец, Павлов — типичный спартаковец).

Мы были не просто лучшей из ленинградских или спартаковских команд. В течение 10 лет ленинградский «Спартак» был второй командой страны, главным соперником ЦСКА. Главным и самым грозным из его соперников, ибо удалось ему сделать то, чего не удалось до него ни одному другому.

Но прежде чем рассказать об этом, прежде чем высказать о моей команде свои соображения, я хочу, чтобы вы увидели ее глазами неспартаковца. Благо возможность такая есть.

Защитник ЦСКА Иван Едешко как-то сказал: «Всякий раз, когда нам предстояло играть со спартаковцами, мы перебирали весь их состав и не переставали удивляться. Саша Белов, спору нет, первоклассный игрок, баскетбольный гроссмейстер. Но любой-то из остальных ничего особенного из себя не представляет. Ну, были в «Спартаке» неплохие игроки, хорошие, но ни про одного нельзя было сказать, что он ас, что он что-то особенное из себя представлял. А команда — первоклассная».

Едешко, пожалуй, был прав: «Спартак» играл сильнее, чем того можно было ждать, оценивая возможности каждого

из спартаковцев, оценивая и, так сказать, суммируя эти возможности. По такой сумме игроков мы были, по мнению одних, четвертой, по мнению других, даже пятой командой страны.

Не тренер выигрывает или проигрывает матчи — выигрывают или проигрывают их игроки. Но тренер в меру своих возможностей может помочь выиграть, может не помочь. А и так бывает, что мешает он выиграть. Не часто так бывает, но — бывает.

Кондрашин нам определенно помогал выигрывать. Мы-то были не просто второй командой страны, мы были второй командой, которая куда ближе к первой, чем к третьей: В одном из чемпионатов мы, отстав на 2 очка от ЦСКА, на 14 (!) опередили третьего призера — киевский СКА. В другом — у нас и у ЦСКА было поровну очков и судьбу золотых медалей решала переигровка.

Олимпиада в Мюнхене была восьмой по счету, в которой участвовали баскетболисты. Семь предыдущих принесли сборной США семь комплектов золотых медалей. В Мюнхене они вновь вошли в финал. Этот матч был для американцев 64-м по счету олимпийским матчем: в предыдущих 63 они одержали 63 победы. За 3 секунды до окончания 64-го матча американцев отделяли от 64-й победы, от восьмого по счету комплекта золотых медалей всего 3 секунды: за 3 секунды до конца матча они выигрывали 1 очко. Они не одержали очередной победы, не получили очередного комплекта золотых медалей. Последовал уникальный по точности пас Ивана Едешко, пас, который отнюдь не. из-за его уникальной точности был назван золотым. Мяч попал в руки к Александру Белову, и последовал бросок, самый простой из всех существующих в баскетболе бросков, школярский бросок, который, несмотря на это, был назван золотым. И советские баскетболисты стали олимпийскими чемпионами.

Вот про такие матчи, как тот, можно сказать, что тренер не просто помог его выиграть, — он был одним из тех, кто выиграл его. Кондрашин успел взять тайм-аут в самый нужный момент — за те самые 3 секунды до конца матча. Ребята из олимпийской команды рассказывали потом, что в тот критический для команды момент Кондрашин был единственным, кто сохранял хладнокровие. Впрочем, что голова у Кондрашина оставалась ясной и холодной, можно было понять по тем решениям, которые он принял.

Он выпустил на площадку Едешко, — значит, помнил, что у того отлично поставлен пас. Он снял с площадки Жармухамедова, — значит, учел, что тот, руководствуясь самыми лучшими намерениями, может рвануться к щиту американцев и привести туда за собой своего сторожа. Он оставил на площадке Сергея Белова, — значит, предвидел возможный ход соперников: Сергей Белов чаще и точнее любого другого игрока нашей команды завершал в том матче атаки.

Можно сказать, что тогда, вечером 9 сентября 1972 года, в мюнхенском «Баскетболхалле» Кондрашин сделал все, что было в силах человека, который не играет, а помогает играть. И это будет правильно.

… Наш «Спартак» ставили в пример: вот как, мол, надо играть в защите. Нас расхваливали напропалую: ЦСКА, писали,— чемпион страны, а лидер нашего баскетбола — «Спартак».

Желая воздать должное нашей команде, один из очерков о ней был назван «Серебряный чемпион». Это было чертовски приятно, но нам хотелось большего. Баскетбол — не шахматы: у нас такого не бывает, чтобы чемпионами страны были сразу двое. Мы хотели быть чемпионами. Не серебряными — просто чемпионами.

Мы выигрывали у ЦСКА чаще, чем любая другая команда, да и ненамного реже, чем ЦСКА — у нас. Но этого нам уже было мало.

В чемпионате 1971 года перед последним матчем мы на очко опережали ЦСКА. В последнем матче они выиграли у нас. За 8 секунд до окончания матча-переигровки Юрий Штукин послал мяч в корзину ЦСКА, мы вышли на очко вперед. Мы — чемпионы. Мы были чемпионами ровно 8 секунд. Едешко  —кондрашинский подарок ЦСКА — успел дать пас немногим хуже того, который он даст через год в Мюнхене Александру Белову, мяч нашел другого Белова — цээсковского, Сергея. И — бросок. И — чемпионы не мы, они — чемпионы.

До конца чемпионата 1975 года остаются два матча. Мы опережаем армейцев на 2 очка. Два последних матча нам играть с ЦСКА. Оба — в Ленинграде (тот чемпионат разыгрывался в четыре круга). Два первых матча были играны в Москве: матч выиграли мы, матч выиграли они). Нам достаточно выиграть всего один матч. И мы играем у себя, в Ленинграде.

… Когда кончился первый из двух ленинградских матчей, журналист, который с Кондрашиным в добрых отношениях, спросил у него: «Скажи, Петрович, какие такие слова ты нашел и сказал ребятам в перерыве?» И Кондрашин ответил: «Я им сказал: «Ребята, сегодняшний матч проигран, его уже не спасти. Но надо сражаться. Мы свежее, мы сильнее. Наде их измотать, чтобы легче игралось завтра. Завтра мь победим. Но для этого надо постараться сегодня!»

И это была чистая правда. Именно это и говорил нал, Кондрашин. Гомельский не дал и секундной передышки m Сергею Белову, ни Жармухамедову. И ни на секунду н( выпустил он на площадку Едешко. В том чемпионате очен! здорово прессинговала тройка Едешко — Сальников — Еремин. Но без Едешко их прессинг — не прессинг.

Мнительный человек Александр Гомельский, очень мни тельный. Он считал, что Едешко может отдать нам игру Можно подумать, что победа Едешко нужна меньше, чег нам. Можно подумать, что это не Едешко своим пасог Сергею Белову лишил нас победы в Тбилиси.

После того матча в какой-то газете было написано, что спартаковцы, мол, молодцы: не потеряли, дескать, веры в победу и продолжали во втором тайме сражаться. Если мы во что-то и верили, то в победу днем позже, а тут… какая уж тут вера, если к концу первого тайма ЦСКА опережал нас на 17 очков?

Тот матч не мы выиграли — его проиграли армейцы, если конкретнее, то это Гомельский помешал своей команд выиграть. Чтобы ЦСКА за тайм проиграл 18 очков, такого практике команды не было. Ни до того, ни после того, никогда такого не было.

Что ж, можно помочь своей команде безошибочным заменами, безошибочными подсказками. А можно выиграл воспользовавшись ошибками своего коллеги. И такая победа — победа.

А последняя в том матче комбинация прошла не бе участия Кондрашина. Из 17 проигранных в первом тайм очков уже отыграны нами 16. За 7 секунд до конца Кондрашин берет тайм-аут. Цээсковцы наверняка ждут, что последнюю атаку будет завершать Саша Белов или Арзамасков, Арзамасков или Белов. Мне — я буду вводить мяч игру — велено пасовать Кузнецову. За 4 секунды до конца Кузнецов превращает завтрашний матч в пустую формальность.

Так мы стали чемпионами.

… За те годы, что в отечественном баскетболе существует эра ТТТ, эра ЦСКА, лишь четырем командам удалось по разу занять в чемпионате страны 1-е место. Три из них — спартаковские.